Прибежала домой писать сегодняшний пост прямиком из театра, смотрела в ШДИ спектакль Дмитрия Крымова «Демон. Вид сверху» по известной поэме М. Лермонтова. 
Это что-то совершенно иное, не похожее ни на один вид театра. Оглядываясь по сторонам перед началом спектакля, честно говоря, насторожилась от вида обитых черным полиэтиленом стен – так себе ассоциации с бунтарством и агрессивными «нате вам!» явлениями современного искусства.
А потом сверху рухнула черная тряпичная груда, арстисты стали собирать ее, формируя клюв, крылья и вот, прицепленный веревками, и вдруг истрепанный демон вознесся под самый потолок зала-колодца «Глобус» и оставался там все время действия. А мы зрители смотрели на мироздание, культуру, историю, человеческую жизнь, в целом и в частности с высоты полета печального Демона.
Это был взаправдашний полет, самый что ни на что «вид сверху», с каким-то зашкаливающим градусом эффекта присутствия. За время постановки ни единого слова, только бесконечная лавина сложных ассоциаций, вырастающих в грандиозные, потрясающие образы, воплощаемые с помощью старых вещей, кистей и красок. Возрастающие миры, словно листочки волшебного растения в ускоренной съемке.
Д.Крымов говорил: «Лермонтовская поэма — повод, чтобы посмотреть на нашу жизнь сверху. Пролетев над годами, веками, искусствами, страстями, судьбами, ошибками. Посмотреть таким черным глазом – критически-скептическим. Взглядом существа, которое никогда никого не любило, но вдруг полюбило…».
Как живые возникают под ногами огромные бумажные Адам и Ева, падет с небес Икар, вот, за длиннющую бороду-мочалку вытаскивают из нарисованной дверцы Льва Толстого, который тут же и отправляется умирать к нарисованным рельсам, а люди превращаются в рисованную толпу и гомонят, гомонят, горюют.
Бумажный Гоголь поднимается, чтобы жечь в настоящем, живом огне второй том «Мертвых душ» и сам сгорает в этом огне. Кружатся времена года, наступает зима, падает бумажный снег, все выбегают в ушанках лепить из мятой бумаги снежную бабу, а в вышине кружит маленькая бумажная ракета с надписью «СССР» на борту и лампочкой внутри.
А после из снежного кома с младенческим криком родится Тамара. Здесь возьмет свое начало история ее детства. Зритель сам не заметит, как повзрослеет вместе с ней, и вот мы уже на канонический грузинской свадьбе, с рисованными блюдами и режем барана – главное блюдо свадебного пира. Вот его красная гуашевая кровь, вот мощь традиции древнего народа, вся гордость его, вся сила.
В калейдоскопе образов, таких разных, абстрактных и в то же время с четко прописанными деталями, чувствуешь себя, как будто несколько часов слушал удивительную мантру – не понимаешь слов, но душой знаешь, о чем там, и как под гипнозом, поводишь взглядом с одной кисточки на другую.
В детской манере рисования что-то очень серьезное, глубинное, частное и общечеловеческое. И ком в горле неизвестно откуда и почему, и как надолго.
«Взгляд сверху – это смешно, люди кажутся такими маленькими, суетятся, как муравьи, трудятся, совершают какие-то поступки. Оттуда, сверху эти поступки кажутся такими жалкими и грустными. Но именно в этой обреченности большое достоинство и какая-то мудрость», – говорил Крымов.
Тем, кто хочет посмотреть классическую театральную постановку по классическому произведению – точно на что-то другое. Тем, кто готов полетать и помедитировать – прямая дорога на этот спектакль! Москвичи и гости города, яростно рекомендую! :)
Пост # 95/100 специально для проекта #я_блоггер_2
18 Фев 2016
0 Comments
«Демон. Вид сверху»
Прибежала домой писать сегодняшний пост прямиком из театра, смотрела в ШДИ спектакль Дмитрия Крымова «Демон. Вид сверху» по известной поэме М. Лермонтова.
Это что-то совершенно иное, не похожее ни на один вид театра. Оглядываясь по сторонам перед началом спектакля, честно говоря, насторожилась от вида обитых черным полиэтиленом стен – так себе ассоциации с бунтарством и агрессивными «нате вам!» явлениями современного искусства.
А потом сверху рухнула черная тряпичная груда, арстисты стали собирать ее, формируя клюв, крылья и вот, прицепленный веревками, и вдруг истрепанный демон вознесся под самый потолок зала-колодца «Глобус» и оставался там все время действия. А мы зрители смотрели на мироздание, культуру, историю, человеческую жизнь, в целом и в частности с высоты полета печального Демона.
Это был взаправдашний полет, самый что ни на что «вид сверху», с каким-то зашкаливающим градусом эффекта присутствия. За время постановки ни единого слова, только бесконечная лавина сложных ассоциаций, вырастающих в грандиозные, потрясающие образы, воплощаемые с помощью старых вещей, кистей и красок. Возрастающие миры, словно листочки волшебного растения в ускоренной съемке.
Д.Крымов говорил: «Лермонтовская поэма — повод, чтобы посмотреть на нашу жизнь сверху. Пролетев над годами, веками, искусствами, страстями, судьбами, ошибками. Посмотреть таким черным глазом – критически-скептическим. Взглядом существа, которое никогда никого не любило, но вдруг полюбило…».
Как живые возникают под ногами огромные бумажные Адам и Ева, падет с небес Икар, вот, за длиннющую бороду-мочалку вытаскивают из нарисованной дверцы Льва Толстого, который тут же и отправляется умирать к нарисованным рельсам, а люди превращаются в рисованную толпу и гомонят, гомонят, горюют.
Бумажный Гоголь поднимается, чтобы жечь в настоящем, живом огне второй том «Мертвых душ» и сам сгорает в этом огне. Кружатся времена года, наступает зима, падает бумажный снег, все выбегают в ушанках лепить из мятой бумаги снежную бабу, а в вышине кружит маленькая бумажная ракета с надписью «СССР» на борту и лампочкой внутри.
А после из снежного кома с младенческим криком родится Тамара. Здесь возьмет свое начало история ее детства. Зритель сам не заметит, как повзрослеет вместе с ней, и вот мы уже на канонический грузинской свадьбе, с рисованными блюдами и режем барана – главное блюдо свадебного пира. Вот его красная гуашевая кровь, вот мощь традиции древнего народа, вся гордость его, вся сила.
В детской манере рисования что-то очень серьезное, глубинное, частное и общечеловеческое. И ком в горле неизвестно откуда и почему, и как надолго.
«Взгляд сверху – это смешно, люди кажутся такими маленькими, суетятся, как муравьи, трудятся, совершают какие-то поступки. Оттуда, сверху эти поступки кажутся такими жалкими и грустными. Но именно в этой обреченности большое достоинство и какая-то мудрость», – говорил Крымов.
Тем, кто хочет посмотреть классическую театральную постановку по классическому произведению – точно на что-то другое. Тем, кто готов полетать и помедитировать – прямая дорога на этот спектакль! Москвичи и гости города, яростно рекомендую! :)
Пост # 95/100 специально для проекта #я_блоггер_2