Несет себя Зима рябиной алой

Отзолотила осень и печалит,
Деревья в голой немощи немы.
Никак не ляжет снег. Ноябрь давит.
Ветра смеются хохотом — не мы.

И на коленях молится мой город,
Бордюры зябнут мокрой головой,
А люди прячут мордочки по норам,
Земля слепит немою чернотой…

На лавочке сидит слепая бабка,
И вслушиваясь, вестников зимы
Никак не разберет. Купила тапки
И ждет Харона у его реки…

Нам снег — не снег, а долгожданный морфий,
Мы в окна пялим тусклые глаза;
Кто водку пьет, кто чай, кто черный кофе,
Сидим — не дышим, ноя и брюзжа…

Бездомные собаки прячут лапы
И мокрые холодные носы…
На небе облаков смешны заплаты,
И каплями с небес тик-так часы.

Ноябрьская бледность оступилась
Внезапным неуверенным лучом.
Природа медлит. Верно, обозлилась,
А может Богу осень нипочем…

…проснемся завтра, а снежинки пляшут…
И шапки на бордюровых макушках.
Укроет мрамор снег — сугробом ляжет,
И город засмеется простодушно.

Помолодеет бабка на скамье,
И валенки наденет запоздало —
Мордахи в норах станут веселей,
Несет себя Зима рябиной алой…

И вьюгами, и светлым Рождеством,
В царевом покрывале белоснежном,
Холодная, с морозным волшебством,
Причастием придет — святым и нежным.