Она мне, как исповедь: «Он меня был. И оставил.
Будучи, плавно ослеп и неспешно оглох;
Он меня выгнул, костлявую, сжал и расправил,
Аккордеоном, без звука, в шершавое «Ооохх…»;
Я ей, как прововедь: «Он тебя – был. А его ты – была ли?
Пойманной сошкой, сквозняк в бахрому..?
Тюлью в пыли, паутиной по горизонтали,
Он – расправлял, ты – ломала ли кости ему?»
Она мне: дрожащую письменность, всю в подлежащих,
И ничего надлежащего – прочерк в нулях.
Я ей: усталую скрипку на Патриарших,
Счёт за услуги. Из жалости чуткой – в рублях.
8 Авг 2010
0 Comments
Она мне, как исповедь: «Он меня был. И оставил»
Она мне, как исповедь: «Он меня был. И оставил.
Будучи, плавно ослеп и неспешно оглох;
Он меня выгнул, костлявую, сжал и расправил,
Аккордеоном, без звука, в шершавое «Ооохх…»;
Я ей, как прововедь: «Он тебя – был. А его ты – была ли?
Пойманной сошкой, сквозняк в бахрому..?
Тюлью в пыли, паутиной по горизонтали,
Он – расправлял, ты – ломала ли кости ему?»
Она мне: дрожащую письменность, всю в подлежащих,
И ничего надлежащего – прочерк в нулях.
Я ей: усталую скрипку на Патриарших,
Счёт за услуги. Из жалости чуткой – в рублях.